Сафари для победителей - Страница 78

— А танк? Сможет продолжать бой? Что там у него с гусеницей?

— Да ленивец до ума доведем — это недолго, а потом и гуску поставим. На ходу будет часа через два. Освещение внутреннее тоже наладим, к фарам проводку починим; перископ разбило, но объектив запасной есть: заменим и сами отрегулируем — не первый раз. А вот с рацией совсем плохо — ее не починить.

— Уверены? Нам нужна связь.

— Уверен. Разбирается в ней хорошо только наш радист, но тут и без него все понятно. Кусок брони разбил переднюю панель и влетел внутрь — из девяти радиоламп уцелели только четыре. А запасных в ремкомплекте всего две осталось. Даже если мы все там перепаяем, что поломало, рация не заработает — трех ламп не хватает, и мы их здесь нигде не найдем.

— Плохо Эттис — командование должно знать о том, что произошло. Мой радист сгинул бесследно, вместе с рацией — думаю сгорели.

— Может… может гонца послать?

Граций не стал даже отвечать на столь вопиющую глупость. Считая выживших танкистов, штрафников, выпущенных из подвала (счастливчики — темнобожники не догадались туда заглянуть) и солдат, чудом уцелевших в резне, у советника осталось восемьдесят четыре бойца. Остальные не пережили ночь, или сбежали в леса, благо, они зеленели здесь почти со всех сторон — куда ни беги, в них уткнешься. Одиночного гонца отправлять нельзя — слишком опасные эти края. Значит, не меньше отделения надо, а то и двух. Причем донесение они доставят в Скамсон лишь через пару дней в самом лучшем случае. Если очень сильно повезет, и подкрепление вышлют немедленно, ждать их опять придется те же два дня. Скорее всего выйдет даже дольше… Неразумно ослаблять свои и без того невеликие силы ради столь туманных перспектив.

Тупик… У Грация остался танк (запасы горючего и боеприпасов к нему невелики — ночью много ушло, а обоз практически уничтожен), два пулемета, легкое орудие с поврежденным прицелом, и менее сотни перепуганных солдат. Где-то по округе бродят сотни недобитых темнобожников. Несмотря на ночную панику они не стали слабее — трупов своих оставили не немного. Скорее даже усилились, прихватив с собой немало трофеев. Одних пулеметов, наверное, не меньше десятка — все укрепленные точки разграбили.

Плохо. Есть, правда, надежда, что жреческая сотня все еще живая. Но верилось в это слабо — неужто темнобожники оставили бы их без внимания? На месте вражеского командира, Граций бы такое не допустил. Если, разумеется, командир не глупец. А он не глупец — ловушку организовал мастерски, сумев с малыми потерями почти полностью уничтожить большой отряд коалиции. Да и без этого всем известно, что Гейен Малкус личность неординарная — человек немалого ума. Спасибо пленнику — любезно рассказал о том, кто командовал нападением. Очень жаль, что первый министр находится в стане врагов — таких людей следует держать в союзниках. Редкие и ценные кадры — ухитрился выбиться из самых низов. Для Темной Империи карьера невероятная.

Если жрецов тоже перебили, Граций с кучкой солдат остался в местности, кишащей врагами. С единственным танком и поломанным легким орудием. Любая серьезная неполадка с драконом приведет к катастрофе — нечем будет отбиваться.

Лейтенант с рукой, прямо поверх рукава перемотанной сомнительной чистоты тряпкой, шлепая по грязи, приблизился к навесу. Устало отдал честь:

— Господин советник — мы нашли командира ланийского эскадрона.

— Тарка Маатима? Реца? Хорошее известие — приведите его ко мне.

Советник уже начал было выстраивать в голове стратегические планы по использованию командных качеств этого неглупого дикаря, но действительность разнесла их в прах.

Тарк не смог прийти — его принесли.

Рец был еще жив, но не надо быть врачом, чтобы понять — это ненадолго. Ниже колен ноги ланийца превратились в кровавые лохмотья, облепившие кости, левой руки не было по локоть, а голова почти полностью замотана заскорузлой от крови мешковиной. Узнать его смогли по кольчуге с приметной бронзовой бляхой на груди. Непонятно, почему ланиец до сих пор жив. Очень сильный человек — девять из десяти отдали бы концы сразу, едва получив такие раны.

— Советник — вы здесь?! — тяжело прохрипел умирающий.

— Да. Что с вами случилось? Вы один уцелели?

— Советник — снаряд. Граната разорвалась слишком близко. Не повезло. Наверное, я один остался. Их было слишком много. Такое я видел у себя, на родине, когда с юга приходит саранча. Она перелетает через пролив — от нее темнеют небеса. Самые голубые в мире небеса — небеса моей Лании. Саранчу не остановить… Советник — я так и не увижу родину. Одиннадцать лет…

Граций, при всей его циничности и практичности был способен и на бесполезные поступки. Этот человек достоин последней беседы — его можно уважать за один лишь характер.

— Тарк — я не буду вас обманывать. Я не врач, но здесь врач не поможет — вы умираете.

— Знаю…

— Будь у нас несколько хороших жрецов, шанс был бы. Ноги спасти тяжело, а вот с остальным могли справиться. А так…

— Ноги-ноги — мой конь мои ноги… Советник — уходите. Вы не послушались меня вчера — послушайтесь сегодня. Это не ваша страна. Чужая страна. Вашей она никогда не будет. Прощайте, советник — я слышу шум крыльев. Ко мне спускается Аммилл — золотой ангел Лании. Помолитесь своим богам, чтобы он напоследок показал мне белые пески моей родины.

Удивительно, но до ушей советника и впрямь донесся странный шум — с неба действительно что-то приближалось.

Спускалось с прямиком на деревню.

В просвете среди туч проглянуло Солнце. Ослепленный Граций, ладонью прикрыв глаза, не сразу заметил источник подозрительного шума, и когда над головой с ревом пронеслась огромная птица, советник едва не упал от неожиданности. Но быстро пришел в себя, и удаляющуюся машину осмотрел уже почти спокойно — с искренним интересом.