Сафари для победителей - Страница 41

Советник шел прямиком к темной громадине, подсвеченной по углам едва тлеющими фарами — танк, даже спящий, способен поддерживать в лампах огонь силой своих аккумуляторных батарей. Пара часовых, прячущихся от дождя под левой башней, были застигнуты врасплох и, поспешно вскакивая, едва не разбили головы о пушечный ствол.

— Смирно! — рявкнул Феррк. — Ваша светлость — они едва не проспали танк! Прикажете наказать?!

— Потом их расстреляем, а может четвертуем, все потом… — рассеянно пробормотал советник, забираясь на броню.

Постучав в башенный люк, он, склонившись, проорал в наблюдательную щель:

— Открывайте! Я советник Граций! Немедленно открывайте!

Люк распахнулся без промедления — из недр машины показалось перепуганное лицо:

— Капрал Эрреман! Ночной дежурный по машине! Происшествий не было, но в деревне почему-то горит дом!

— С дороги идиот! — прокричал Граций, ввинчиваясь в тесноту люка. — Феррк — передай драгунам, чтобы выдвигались к тому месту, где заметили подозрительных людей. И пусть танку дорогу указывают. А вы, капрал, быстро сюда зовите экипаж и поехали!

— Но…

— Молчать!!! Выполнять!!!

Танк заводили долго — как сообщил заикающийся от странности происходящего Эттис, со стартером возникли технические проблемы. Граций категорически потребовал исправить все немедленно, и пришлось выкручиваться из ситуации вручную. Мокрое железо выскальзывало из рук солдат, и когда они, наконец, сумели раскрутить огромную заводную рукоять, это привело к беде — одному из рядовых концом ударило по челюсти, оставив бедолагу без большей части зубов.

Затем машина пробиралась через дождь, в свете фар плясали фигуры драгун, указывающих дорогу. Езда продолжалась недолго — неудачно наскочив на камень, потеряли левую гусеницу. Солдаты экипажа, ползая в грязи, пытались ее натянуть с помощью ломов и тросов. Промокнув до исподнего, продрогнув до костей, они выражали свои эмоции весьма однообразно — над местом аварии висело густое облако непрекращающегося мата.

Граций ничего этого не слышал. А услышь — не обратил бы внимания. Ему сейчас все безразлично.

Советник крепко спал на тощем соломенном матрасе, разложенном поверх кожуха двигателя.

Граций улыбался. Сон его был крепким и спокойным. Он больше ничего не боялся.

Он ведь в танке.

Глава 8

Утром положение не улучшилось — мальчик горел огнем. Ххот, сочтя положение угрожающим, предложил раздеть его и обложить мокрыми тряпками. Если это не сделать, жар может прикончить ученика в считанные часы. Но старик отказался, заявив, что в этом нет необходимости. И в очередной раз предложил спутникам продолжить путь самостоятельно, не дожидаясь выздоровления ребенка.

Ххот и Амидис, естественно, отказались, а Тибби вообще никто не спрашивал. Но он и не лез в серьезные разговоры — хлопотал у очага с новой порцией своего сомнительного лекарства. Омр, косясь в его сторону, высказал нехорошее подозрение:

— Боюсь, от этой гадости пацан загнется раньше, чем от хвори. Надо бы подумать о лечении серьезно.

— У тебя есть другое лекарство? — уточнил Амидис.

— У меня нет. Но внизу, не так уж далеко отсюда, есть деревня — мы ее стороной обогнули. На вид большая — наверняка, там шаманка найдется, или хотя бы костоправ. Им надо мальца показать — помогли бы.

Амидис хмыкнув, указал на дверь:

— Там такой ледяной дождь, что даже взрослому несладко будет, а уж больной мальчик не выдержит под ним и часа. Нельзя ему туда.

— Я и не заставляю, но мысль-то хорошая… Надо сюда притащить лекаря деревенского…

— Хорошо бы, но вряд ли он пойдет в такую погоду бесплатно. А денег у нас нет… У этой мыши-переростка болтается вошебойка, с виду серебряная — можно бы ее в дело пустить, да хватит ли… Серебро такое не в цене — может не согласится, да и сочтет за жадин — сдаст солдатам сразу…

Старик характерным кашлем привлек к себе внимание, и произнес:

— Денег у нас и впрямь не осталось, но может сойдет вот это: — он протянул омру какой-то блестящий предмет.

Ххот, осмотрев его, присвистнул:

— Да это малая печать, из тех, что на пальцах таскают! Чистое золото, и камни какие-то. По виду не стекло, да и какой олух будет простым стеклом золото украшать?!

— Этого хватит на лечение?

— Старик — да тебя любой дурак одним пальцем облапошит! Да ты вообще жизни не знаешь! За эту печатку можно купить всю деревню, еще и серебра на сдачу отсыплют. Эх… Старик — а помельче ничего не найдется?

— Сожалею — но в дороге мы сильно поиздержались.

— Уже не удивляюсь — ты такой простак, что, небось, золотом за тухлые яйца по весу платил. Эх — святой навоз! Почему вы мне раньше не подвернулись — еще не поиздержавшиеся! Деваться нам теперь некуда — надо срочно пацана лечить. Амидис — в деревню придется идти тебе. И лучше одному идти. Омра им видеть незачем — не любят нас люди долин.

* * *

Прошел час. Второй. Третий. Амидис не вернулся.

Ххот первым озвучил то, что и без слов было понятно:

— С нашим юным донисом или беда приключилась, или загулял он в деревне, с тамошними девками. Но в это мне не очень-то верится — уж больно он обязательный и серьезный. Такой не загуляет, тем более, если по важному делу пойдет.

Тибби, выбравшись из угла возле очага, деловито повертел гранату в ладошках, после чего с целеустремленным видом направился к выходу.

— Сидеть! Обнаглевший комок шерсти! Куда покатился?! Вместе пойдем!

Неугомонному мальчишке болезнь не помеха — приподнявшись с лежанки, устало-насмешливо уточнил: